Для меня есть два Дени, один - который висит в «Эрмитаже» - огромные панно, густо населенное холодными античными телами. И другой, загадочный, тонкий, непредсказуемый, из которого пошли Мунк и Борисов-Мусатов.

Морис Дени для сердца и ума

Художник Виноградов вспоминал, что приехавший в Москву «Дени безоговорочно, диктаторски приказал убрать всю мебель, недурную по вкусу и богатую, но, конечно, мешающую его панно. Все это было выброшено, а затем сделаны по чертежам Мориса Дени беленькие, узенькие, длинные скамеечки без подлокотников, неудобные и поставлены вдоль стен. Дени. акварелью на клочке бумаги сделал несколько разноцветных мазков и сказал, чтобы заказали такую ткань и обили эти скамеечки. Действительно, уже ничто не мешало его панно теперь».

Известный русский коллекционер Щукин писал Матиссу, что в московских салонах царит парижский художник Морис Дени. На его гладких картинах пухлые купидоны соблазняют крепеньких Психей - без всякого намека на желание, на страсть, на опасность. Это объятия выше пояса, обрамленные гирляндами цветов, в антураже, больше похожем на парижский цветочный магазин, чем на Древнюю Грецию. «Представляю, что будет с москвичами, когда они увидят вашу композицию! - предвкушал Щукин. - Надеюсь, их восторженные вопли в адрес Дени чуть поутихнут».

Не все однако в России были настроены столь критически по отношению к Дени. По словам Сергея Маковского: «...Морис Дени сливает импрессионизм с лирической грезой, декоративное волшебство и музыку настроения. В его светлых коврах - с молитвенно-тихими фигурами женщин, юношей, детей и старцев, живущих медленной жизнью призраков, - утонченность колориста граничит с ясновидением поэта. В самом цвете, в самой краске он любит красоту не только декоративную, но красоту символическую, выявляющую миры угадываний и предчувствий». Волошин восторгался полотнами француза. «Тона Мориса Дени очень светлые, очень прозрачные, точно южные сумерки, пронизанные еще кое-где розовыми поцелуями дня», - писал поэт. Может быть он и прав, но мне, гораздо ближе не то, что можно увидеть в «Эрмитаже», а более ранние работы, которые в Россию никогда не привозились. Вот с ними я и хочу вас познакомить. Но сначала нужно рассказать биографию художника, которая может прояснить, откуда что пошло. С биографией было трудно, пришлось собирать ее по кусочкам из французских английских, немецких источников. Все-таки что-то получилось.

Итак, Морис Дени родился 25 ноября 1870 года в нормандском местечке Гранвилль на берегу Ла Манша. Случилось это во время командировки его отца - служащего западной железнодорожной компании. Мать Марселя была модисткой. Постоянно семья жила в городке Сен-Жермен-ан-Лей, известном своим старинным замком. Видимо, все-таки место рождения как-то сказалось на пристрастиях художника, несмотря на то, что его детство прошло вдалеке от моря, морская стихия всегда его влекла.

В 1882 году Марсель поступает в престижный парижский лицей Кондорсе, где также учатся будущие деятели искусств Эдуар Вюйяр, Кер-Ксавье Руссель и Орельян Люне-По, который в 1893 году основал Художественный театр. Обстановка в лицее видимо располагала к творчеству, и Морис начал брать уроки рисунка и копировать старых мастеров.

В 1888 году он поступает в парижскую академию Жюлиан, а затем в Школу изящных искусств. Его захватывают новые идеи старших современников Сезанна, Пюви де Шаванна, Гогена. Вместе с другими молодыми художниками он создает группу Наби (на древнееврейском - пророки); стремится к возрождению традиций декоративной монументальной живописи - как церковной, так и светской. Он мечтает об идеальном братстве - братстве «пророков», которое объединит друзей. Однако это была скорее группа индивидуальностей нежели союз художников объединенных общей эстетической программой. Определенное соответствие колорита и стиля сблизили примерно на десятилетие таких разных художников как Валлотон и Боннар, Кер-Ксавье Руссель и Майоль, Лакомб, Вюйяр, Веркад и Серюзье.

Они рядятся в экзотические одежды, проводят сеансы спиритизма и обсуждают на своих собраниях проблемы искусства. Кредо содружества «пророков» Морис Дени формулирует в статье, опубликованной в 1890 году в журнале «Ар э критик» («Искусство и критика»). Избрав объектом размышления Пюви де Шаванна, Дени приходит к выводу, что роль художника заключается не в рабском подражании природе, а в «визуализации» грез, - мысль, уже высказанная символистами.

Уже будучи в зрелом возрасте, Дени, оглядываясь назад, дал символизму следующее определение: «Это искусство выражать с помощью пластических знаков и внушать с помощью живописных средств идеи, ощущения и чувства». Иными словами, подчеркивается непосредственная связь между живописным языком и состоянием души. Через мир видимый «просвечивает» мир невидимый. Духовное превалирует над материальным. Условие, которое диктовала декоративность, столь важное для любого художника, Дени сформулировал в своей знаменитой фразе о полотне как плоскостной первооснове произведения живописи: «Помните, что картина, прежде чем стать боевой лошадью, обнаженной женщиной или каким-нибудь анекдотом, является, по существу, плоской поверхностью, покрытой красками, положенными в определенном порядке».

Дени получил прозвище «Наби красивых икон», данное ему по упрощенному и слегка архаичному характеру его живописи. Часто в качестве модели он использовал свою жену. Он женился на Марте Мерье в 1883 году. За недолгую совместную жизнь она родила ему семеро детей. Свадебное путешествие они совершают по Бретани. Во время этой поездки он создает свои лучшие картины, моделью для которых становится Марта. Так на свет появляются интимные образы, часто окрашенные нежным юмором. Самые счастливые дни жизни Мориса Дени связаны с романтической природой Бретани. Она навсегда запечатлелась в сердце художника, он будет все время возвращаться сюда. А в 1908 году он купит здесь виллу «Силенсио» (тишина), где будет жить месяцами.

После путешествия в Италию (1895-1898 и 1907) искусство Дени все более приобретает традиционно-классический характер, проявившийся в больших декоративных композициях - стенных росписях, и лишается интимного обаяния. Его картины тяготеет к монументальным формам и декоративной гармонии и проникнуты религиозно-мистическими настроениями. Для этого периода характерны плоскостная стилизация, игра округлых вялых контурных линий, светлые, несколько слащавые краски.

Он охотно выполняет росписи зданий, создает рисунки для витражей и гобеленов, театральные декорации, книжные иллюстрации. Среди наиболее известных его произведений - росписи церкви в Везине (1901-1903), и плафон Театра Елисейских полей (1913) с аллегориями Танца, Симфонии, Оперы и Лирической драмы.

В 1919 году после долгой болезни умирает его жена Марта. В 1922 году Дени женится на Элизабет Гратеролл. От этого брака у него будет еще двое детей. В творческом плане он уже не столь плодовит. В 20-е и 30-е годы Дени в основном оформляет церкви, пишет труды по теории искусств, читает лекции, путешествует. 13 ноября 1943 года жизнь мэтра неожиданно обрывается, он попадает под машину на бульваре Сен-Мишель и умирает в больнице.

За свою долгую жизнь Морис Дени создал множество картин, но наиболее интересны, с моей точки зрения те, что написаны в период исканий, в конце позапрошлого и в самом начале прошлого века. Мне они кажутся воплощением образов Марселя Пруста: милые старинные городки, пикники с очаровательными девушками, пляжи... Именно этот период творчества Дени дал миру таких гениальных последователей как Эдвард Мунк и Борисов-Мусатов. Впрочем, не буду навязывать своего мнения, смотрите сами и делайте выводы.

Андрей Евпланов